В начале XIX века Англия стала «мастерской мира», производя примерно 2/3 мировой промышленной продукции, что подразумевало начало эпохи борьбы за сбыт товаров и поставки сырьевых ресурсов. С этого момента коммерческие интересы, основанные на принципе свободной торговли, стали превалирующими при принятии внешнеполитических решений. Если ранее испанские и португальские колонии в Латинской Америке были источником накопления капитала, то теперь во главу угла ставилось открытие новых и закрепления на старых рынках для продаж западноевропейских (а затем и американских) изделий и импорта сырья с целью их расширенного производства.
Указанная парадигма ярче всего проявилась во время континентальной блокады, установленной Наполеоном, которая показала английской буржуазии жизненную необходимость борьбы за наращивание экспорта текстильных и прочих изделий в Америку. Она же продемонстрировала важность закупок сырья (прежде всего хлопка) из указанного региона, объемы которого в стоимостном выражении увеличились более чем в 30 раз.
Указанные сугубо экономические категории дают ключ к пониманию причин подавляющего большинства военных конфликтов, охвативших латиноамериканский регион в период после завоевания независимости и имевших продолжение в следующем столетии.
В результате аргентино-бразильской войны (1825–1828 гг.) Уругвай политически отделился от Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы. Однако портеньос1 не оставляли попыток сохранить свое влияние на Восточную республику2, по крайней мере, подчинив ее экономически. К этому их подталкивало сближение уругвайцев с основным континентальным соперником — королевским домом Бразилии.
В 1836 г. были введены высокие таможенные пошлины на европейские товары, поступавшие из портофранко Монтевидео в Буэнос-Айрес. Результатом стало возобновление военных действий на Восточном берегу. Постепенно в него втянулись Англия и Франция, имевшие в регионе коммерческие интересы.