Позиционирование власти, имиджевые модули, которые создает любая властная структура, являются сегодня неотъемлемой частью политики. Однако создание имиджа власти, его продвижение и закрепление в общественном сознании посредством PR, используя всю широту влияния массмедиа, — тема для российской действительности во многом новая. Она недостаточно отрефлексирована российской наукой и осмыслена на уровне практического применения, а потому ее актуальность не вызывает сомнения.
Для того чтобы в полной мере осознать глубину проблемы, нужно отдавать себе отчет, что медийный и политический процессы сегодня однозначно имеют единую природу — информационную, и именно это обстоятельство определяет состояние всей политической системы на современном этапе. Привычные же представления, долгие годы существовавшие в рамках политологии, отводили средствам массмедиа традиционную роль посредника в процессе передачи информации от властвующего субъекта — подвластному объекту [1]. PR в области властных отношений отсутствовал как таковой, потому что сама природа PR и природа действий субъектов политики оказывались в рамках традиционной политологии абсолютно несовместимы.
Дело в том, что политика традиционно представлялась как действия конкретных субъектов — лидеров, руководителей разных уровней власти, выступающих от имени общества и преследующих общественно важный интерес. При такой позиции на первый план выходит фактологическая составляющая политики: что произошло, где, какие причины и последствия это имеет или может иметь для общества? И в этом отношении PR оказывается абсолютно несовместим со сферой политики, потому что сама природа PR-деятельности диктует его нефактологичность и необъективность. PR изначально запрограммирован на создание и продвижение определенного образа в массовое сознание.
PR изначально запрограммирован на создание и продвижение определенного образа в массовое сознание.
В новой российской действительности PR в политике изначально возник с появлением такого демократического института, как выборы. Политические лидеры не просто оказались в ситуации жесткой конкуренции, но и вполне осознали саму природу властных отношений. Мы понимаем власть как способность и возможность навязывать волю субъекта подвластным объектам, а политику — как процесс захвата, удержания и перераспределения самой власти [2]. В этом отношении становится очевидным факт, что мы имеем дело с поведенческим аспектом субъектов и объектов политических отношений, который невозможен без определенного позиционирования власти в информационном пространстве.