Регион Южного Кавказа является сферой геополитических интересов не только региональных игроков, таких как Россия, Иран, Турция, но и внерегиональных игроков: США, ЕС, стран Ближнего Востока, желавших контролировать поток энергоресурсов Каспийского бассейна, имеющий большое значение для мировой экономики и являющийся предметом соперничества между ними [11, с. 253]. После распада Советского Союза Южный Кавказ стал центром межэтнических столкновений: «из семи вооруженных межэтнических конфликтов на постсоветском пространстве пять произошли в Кавказском регионе» [8]. Безусловно, этнические противостояния в наиболее уязвимом для России направлении — на Кавказе представляли серьезную угрозу дестабилизации ситуации у южных границ страны, что повлияло на активные действия России в роли главного посредника в урегулировании конфликтов (Абхазия и Южная Осетия) [5, с. 35]. Это проявилось в попытке содействия урегулированию грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов. Так, в июле 1992 г. по инициативе России было достигнуто соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта [14]. Его реализация обеспечивалась миротворческими силами, большинство в подразделениях которых было российским. Третьего сентября 1992 г. в Москве было подписано соглашение между Грузией, Абхазией и РФ о прекращении огня, которое было направлено на «сохранение территориальной целостности Грузии», а затем Соглашение о прекращении огня и разъединении сил от 14.05.1994 [13]. Россия брала на себя обязательства по поддержанию мира в регионе, являясь руководителем миротворческих сил от СНГ, и осуществляла координацию действий с Миссией военных наблюдателей ООН, размещенной в Сухуми [6, с. 379–385].
Политика Российской Федерации в зонах этнических столкновений основывалась на признании границ и стремлении сохранить сложившийся статус-кво, подобной позиции она требовала и от конфликтующих сторон. Однако действия грузинского руководства в 2004 и 2008 гг. сначала привели к утрате политической поддержки России, а затем и к потере Абхазии и Южной Осетии [10, с. 262].