Костлявая с косой — классический образ смерти в западной культуре, но далеко не единственный. Древние общества олицетворяли смерть множеством способов. Современная наука смерть обезличила, сорвала с нее покров тайны и обнаружила сложную картину биологических и физических процессов, которые отделяют живых от мертвых. Но зачем вообще изучать опыт смерти, если пути назад все равно нет?
Людей, переваливших за 110 лет, называют супердолгожителями — и они большая редкость. Дожившие до 120 и вовсе наперечет. Самым старым человеком в истории остается француженка Жанна Кальман (Jeanne Calment) — она прожила целых 122 года.
Но отчего мы вообще умираем? Если отбросить духовные и экзистенциальные объяснения, самый простой ответ заключается в том, что после какого-то момента природа сама от нас избавляется.
С точки зрения эволюции, смысл жизни — передать свои гены потомству. Поэтому большинство видов умирает вскоре после размножения. Так, лососи погибают сразу после нереста, поэтому для них это билет в один конец.
У людей все немного по-другому. Мы больше вкладываемся в детей, поэтому нам приходится жить дольше, чтобы ухаживать за потомством. Но человеческая жизнь намного превышает репродуктивный возраст. Это позволяет нам вкладывать время и силы в воспитание внуков (которые тоже несут наши гены). Этот феномен иногда называют «эффектом бабушки».
Но если бабушки и дедушки приносят столько пользы, то почему предел установлен в районе ста с лишним лет? Потому что на большее наша эволюция не рассчитана. Нервные клетки не размножаются, мозг усыхает, сердце ослабевает, и мы умираем. Если бы эволюции понадобилось, чтобы мы задерживались на подольше, «выключатели» бы не срабатывали. Но, как мы знаем, эволюция требует смерти, чтобы поддерживать и развивать механизм приспособления.
Рано или поздно наши дети сами станут бабушками и дедушками, и наши гены перейдут к последующим поколениям.