Завершившийся 2020 г. заставил вспомнить об изменчивости и непостоянстве нашего мира во многих его измерениях. От небывалого успеха 2019 г., когда российский фондовый рынок по совокупности показателей опередил всех конкурентов из развивающихся стран, не осталось и следа. По итогам первых трех месяцев 2020 г. рубль потерял более 20% к доллару и остался в тройке худших по динамике валют вместе с бразильским реалом и южноафриканским рандом [3].
Впрочем, внезапно обрушившийся идеальный шторм, сочетающий в себе ужас пандемии и страх Великой депрессии, не пощадил ни одну из экономик мира. Первым индикатором состояния экономики США стало опубликованное 26 марта 2020 г. количество заявок по безработице (Initial Jobless claims). Ранее его не принимали во внимание, но после выхода последних данных все испытали шок: количество заявок за неделю с 13 по 20 марта увеличилось с 282 тыс. до 3 млн 283 тыс. Впрочем, это ускорило принятие Конгрессом США президентского закона о стимулирующих мерах на беспрецедентную сумму в 2 трлн долл.
Но особенный урон получил рынок нефти, цены на которую снизились на 67 %, что является худшим результатом с кризиса 2008 г. Всё началось еще до крушения фондовых рынков, когда Россия вышла из сделки ОПЕК+ в ответ на давление Саудовской Аравии. Крушение нефтяных цен было ошеломительным. Саудовская Аравия объявила ценовую войну, заливая европейский рынок дешевой нефтью. Подобным образом ведущий нефтеэкспортер действовал в далеком 1986 г. Тогда нефтяные цены, устойчиво державшиеся около 30 долл. США за баррель, рухнули в два раза и оставались на низком уровне долгие 15 лет.
По сравнению с временами позднего СССР российская экономика более зависима от цен на энергоносители. Налоги, уплачиваемые компаниями нефтегазовой отрасли, составляют примерно половину бюджетных доходов. Министр финансов России предупредил о потерях объемом 3 трлн руб., что составляет около 15% доходов бюджета. Антикризисная защита в виде Фонда национального благосостояния, достигшего 126 млрд долл. США к началу года, позволит восполнять выпадающие доходы в течение трех лет. Этот запас более чем реален, учитывая гибкость курса рубля [4].