Наша страна — крупнейший в мире лесозаготовитель. Ежегодно мы производим более чем 200 млн кубометров древесины. Тем не менее, несмотря на стабильный рост объемов производства в лесопромышленном комплексе, вклад отрасли в экономику недостаточен. Изменить ситуацию в этой сфере невозможно без новых подходов, которые легли в основу Стратегии развития лесопромышленного комплекса до 2030 г. Сейчас Минпромторг совместно с профильными ассоциациями и ключевыми игроками рынка завершает ее разработку.
В ходе дискуссий эксперты и специалисты ведомства пришли к выводу, что с учетом экономических, климатических и культурных особенностей нашей страны одним из драйверов развития лесопромышленного комплекса может стать деревянное домостроение. Возникает справедливый вопрос: насколько это актуально в век расцвета мегаполисов? Однако такой вектор развития и есть наиболее современное решение. Объясню.
Градостроительная концепция России многие годы предусматривала развитие многоэтажного домостроения с преимущественным использованием металлопроката, бетона и кирпича. Это привело к чрезмерному уплотнению застройки центральной части городов, высокой стоимости жилья, снижению его комфортности, доступности и экологичности.
Но, как показывает мировая практика, жители городов все чаще предпочитают привычным квартирам собственный дом, поэтому сейчас растет популярность технологий «компактных городов». Примером может служить Канада — страна, наиболее приближенная к нам по климатическим условиям. Малоэтажное жилье там составляет около 70 % жилищного фонда.
Кроме того, движение в направлении формирования пригородных экологических малоэтажных зон проживания также в значительной мере удовлетворит спрос населения на индивидуальное жилье экономкласса. А это, в свою очередь, требует отказа от применения ресурсоемких материалов и ориентации на использование дерева.
В России на деревянное домостроение (клееный, оцилиндрованный, профилированный брус, деревянные сэндвич-панели) приходится 12 % в общем объеме всего жилищного строительства. В США, Канаде и странах Западной Европы эта доля доходит до 40 %.