В языкознании наших дней появился термин «паремиологическая картина мира», который понимается как инвариантная часть языковой картины мира, «компрессия социально-культурного опыта народа», результат его познания (Серегина, 2012). Образная интерпретация разных понятий в паремиологической картине мира осуществляется посредством осознания паремий носителями языка. Каждая языковая картина мира выражает когнитивные, культурные и национальные особенности народа. Пословицы и поговорки также несут в себе информацию о тот или иной этнос и его взгляды на мир. Это дает нам основания говорить о так называемой паремиологической картине мира.
Паремиологическая картина мира является неотъемлемой частью языковой картины мира. Если последняя — это мировидение, закрепленное в языке, то паремиологическая картина мира — это мировидение, которое мы обнаруживаем при анализе паремиологического фонда этноса. Исследования паремиологической картины мира является весьма перспективным, поскольку позволяют реализовать оба направления анализа языковой картины мира. С одной стороны, пословицы и поговорки дают возможность исследовать концепты, характерные для отдельного языка, а, следовательно, и для отдельного народа. С другой стороны, паремии образуют завершенную часть языковой системы, которая дает возможность реконструировать необходимый фрагмент языковой картины мира и точно описать взгляды на мир, так как реконструкция языковой картины мира в целом через свою компликативность является почти невозможной (Мезенцева. 2005).
Следует отметить, что непосредственным свидетельством взаимосвязи национальных особенностей конкретных народов с их паремиологическим фондом являются, как не странно, проблемы перевода паремий этого народа на другие языки. Отсутствие фразеологических эквивалентов при переводе подчеркивает национальную специфику и большую национальную ценность этих фразеологизмов, ведь «между характером фразеологии определенного народа и культурно-историческими особенностями его развития устанавливается отношения односторонней взаимосвязанности и взаимообусловленности», как подчеркивал Л. И. Ройзензон. «Только этим можно, например, объяснить, почему в одном языке существует много фразеологизмов, связанных с такими понятиями, как кочевая жизнь, юрта, верблюд и т. п (в монгольских языках), тогда как для других языков такие особенности являются не релевантными или вообще отсутствуют» (Ройзензол, 1972). Паремии, в которых в зависимости от языка варьируются анималистические компоненты, свидетельствуют о возникновении у представителей разных этносов различных ассоциаций при восприятии одного и того же явления, а также о том, что актуальное для говорящего значение паремии заключается в абстрактно-логической модели высказывания и зависит от метафорического образа, взятого за основу при создании паремии.