После того как обширные территории СССР в 1930‑х гг. (Казахстан, Киргизия, Калмыкия и др.) были «освобождены» от кочевого населения (основная часть его была переведена на оседлость и сселена в намного более «сжатые» по площади места), власти реализовали программу нового освоения этих территорий, которая началась с направления на бывшие «кочевые» земли «трудпоселенцев» и заключенных.
Следующей волной освоения бывших «кочевых» земель стали депортации народов, основная часть которых была осуществлена во второй половине 1930‑х — первой половине 1940‑х гг. Среди них были поляки (осадники и «лесники»), немцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы и ряд других народов. Он получили статус «спецпоселенцев». На 1 октября 1945 г. таковых было 2 230 500 чел. Основная масса спецпоселенцев была направлена в Казахстан — не в последнюю очередь потому, что, по мнению властей, территория этого региона требовала освоения. Цель государства заключалась в том, чтобы закрепить спецпоселенцев на новых местах, сделать их новым населением этой территории. Постепенно практически все трудоспособные переселенцы были устроены на работу, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве [4, ф. 9479, оп. 1, д. 71, л. 181; д. 157, л. 106–107, д. 160, л. 134, 151; д. 168, л. 79 об; д. 183, л. 15, 55].
Курс государственной политики, направленной на полное и окончательное «закрепление» спецпоселенцев на новых местах, со временем усилился. 26 ноября 1948 г. Президиум Верховного Совета СССР издал Указ, который гласил, что переселение «проведено навечно, без права возврата… к прежним местам жительства». За самовольный выезд (побег) из мест поселения была установлена уголовная ответственность вплоть до лишения свободы на срок 5 лет.
Однако в 1954 г., начался фактически обратный процесс — снятие правовых ограничений со спецпоселенцев [4, ф. 9479, оп. 1, д. 834, л. 68]. МВД СССР настаивал на постепенности освобождения их из спецпоселения — именно для того, чтобы «закрепить освобождаемых в местах поселений» (власти отмечали, что спецпоселенцы «в значительной своей части непрочно осели на новых местах») [6, с. 181]. Это говорило о том, что процесс их интеграции был далек от завершения.