Цивилизация современного финансового мира имеет чрезвычайно сложные конструкции. Они состоят из многих уровней. [1]. Ее скрепляет единая нормативно-правовая среда и совокупность стандартов и правил поведения (включая, например, кодекс этического поведения, который разрабатывается Институтом CFA). В ней же работает финансовая психология, значение которой становится тем выше, чем выше связность и взаимозависимость всей системы мировых финансов. Одним из ключевых звеньев выступает идеология финансового и экономического либерализма, значение которой глубинно по своей природе, но малопонятно по внешним проявлениям. Тем не менее именно на ее принципах построен сегодня весь мир финансов.
Система имеет колоссальное количество участников, финансовых инструментов (оборот на организованных торговых площадках), по данным Банка международных расчетов [2], только фьючерсов и опционов ежегодно, начиная с 2008 г. и заканчивая 2016 г., превышает 2 квадриллиона долларов — или внебиржевой порядка 10 квадриллионов [3, с. 166]; гигантские капиталы. Ими во многом определяется процесс ценообразования почти на все значимые товары — нефть, газ, золото, редкоземы.
Интересно то, что с началом в 2007 г. глобального финансово-экономического кризиса общемировые кризисные процессы только усилились. Во многом это происходит не только из-за конкурентной борьбы ключевых и периферийных участников, хотя их значение также очень велико, но и «цветущей сложности» всей мировой финансовой системы, которая, становясь сложнее, становится и более хрупкой. Работает закон накопления рисков, когда существо главного триггерного риска (например, острая фаза кризиса, дефолт крупного финансово-кредитного учреждения) выполняется за счет работы маленьких рисков, подтачивающих всю систему. Так, растет волатильность, падает рыночная капитализация крупнейших структур в США, ЕС, КНР (особенно с начала 2016 г.), усиливается маховик санкционных войн [4]. На это накладывается еще целая палитра кризисов, выходящих за финансовоэкономическое поле исследования.