Статья поступила 10.03.2025 г. Статья одобрена к публикации 17.05.2025 г.
Актуальность проблемы гибридной войны связана с трендами, наблюдающимися в России и за рубежом, среди которых: рост интереса к биометрической аутентификации по мозговым сигналам; создание нейроприватности как новой отрасли информационной безопасности; наличие зарубежного опыта внедрения норм нейроправа (закрепление нейроправа в Конституции Чили); выходом нейротехнологий в массовый сектор (игры, здоровье, обучение). Игнорирование вопроса нейробезопасности может привести к нежелательным этическим и правовым последствиям: нарушению принципа когнитивной свободы (cognitive liberty) – принцип когнитивной свободы должен быть неотъемлемой частью базовых прав, описанных Всеобщей декларацией прав человека [2] и Конституцией РФ [4]; угрозе ментальной приватности (mental privacy) – становится возможным «считывания» мозга без ведома (т.е. осознанного участия) владельца ЭЭГ-устройства. Так, современные устройства способны считывать P300компоненты (узнавание), устойчивый визуально вызванный потенциал SSVEP (отклик на визуальную стимуляцию), Motor imagery [8] (мысленные движения); необходимости выработки актуальных норм нейроправа (neurorights) с целью защиты целостности личности и нейроданных (аналогично праву на физическую неприкосновенность, а также праву на защиту личных данных от передачи личных данных третьим лицам без согласия пользователя).
Гибридная война стала не только дискуссионным феноменом, но и реальностью в XXI веке, хотя её корни тянутся к 1979-1989 гг. В понимании гибридной войны у России и у коллективного Запада существуют различия в двух плоскостях: цель гибридной войны и понимание информационной компоненты.
Гибридная война связана с комплексом мегатрендов, формирующих современный геополитический и технологический ландшафт. Среди них:
1. Цифровизация и киберконфликты:
• Кибератаки являются стандартным инструментом гибридных войн (атаки на энергосети, госучреждения и медиа);