Научная работа – «альфа» и «омега» музейной практики. История Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина определила специфическое, а во многом исключительное положение науки. В его стенах счастливо соединились два основных направления науки об искусстве: музейная (атрибуционно-знаточеская) работа и университетские (а позже и академические) теоретические и исторические исследования. Практически все корифеи отечественного искусствознания в разные годы работали в ГМИИ, определяя своими трудами направленность изучения изобразительных искусств на протяжении целого столетия.
Создание музея по времени совпало – и вряд ли это было простой случайностью – с эмансипацией науки об искусстве в самостоятельную гуманитарную дисциплину, определившей собственный путь, свои цели и приоритеты в отличие от смежных филологии, истории и археологии. Первоначальная идея Ивана Владимировича Цветаева (1847–1913) целиком находилась в русле репродукционного подхода, восходившего к середине XIX века – времени расцвета историзма. Задуманный им музей слепков должен был стать наглядной иллюстрацией высших достижений мирового искусства, преподанных в историческом ключе.
Ближайшим сподвижником И.В. Цветаева был Николай Ильич Романов (1867–1948). Знаменательно, что отделение, благодаря которому искусствоведение превратилось из вспомогательной дисциплины в профилирующую (с 1909 года Московский университет впервые в России стал готовить специалистов по истории искусств), организовывалось теми же людьми, что работали над созданием музея.
По мере поступления в музей коллекций подлинников все больший вес приобретал материаловедческий подход, нацеленный на пристальное изучение памятников. Поскольку большая часть произведений особо чтимых тогда древних цивилизаций представляла собой археологический материал, эта методика наиболее полно разрабатывалась именно археологией. Собственно, из синтеза этих двух методик – исторической и материаловедческой – и родилось искусствознание.