Катя, когда вы поняли, что мода — ваше призвание?
Я не то чтобы поняла. Просто очень-очень давно, когда мне было лет пять, я поняла, что мне нравится смотреть на вещи, думать о них, анализировать на своем, детском уровне цвета и фасоны. Например, у мамы было жуткое пальто — тогда у большинства женщин были жуткие пальто, — и оно ей совершенно не шло. Оно уродовало красивую маму. Это же неправильно, когда одежда не украшает, а, наоборот, портит. Я это понимала, но ни объяснить самой себе, ни тем более сказать маме не могла. Просто не знала, как это сформулировать. Более того, я знала на каком-то интуитивном уровне, что стоит это пальто укоротить — и оно заиграет. Просто чувствовала. Именно тогда я и поняла, что вещи могут испортить человека, а могут его и «зажечь»!
Значит, такая любовь и понимание моды у вас не семейственные?
Совершенно! Моя мама сейчас занимается больше административными делами — ведет мой тайм-менеджмент, организовывает мой график. Брат вообще антимодник. Пока не сносит одежду до дыр, менять ее не будет. Лева студент физфака, он сдержанный, вдумчивый, спокойный, мы с ним как будто из разных миров. А уж от мира моды он далек так же, как я от ядерной физики.
И родители видели вас, наверное, в какой-то очень серьезной профессии?
Родители видели во мне переводчика. Ведь для девочки быть учителем иностранных языков — самый прекрасный вариант. Можно и в школе преподавать, и частные уроки давать, и путешествовать спокойно. Я поступила в Институт иностранных языков, успешно его окончила. Но мои почти безупречные английский и немецкий пригодились мне совсем не в педагогике, а в изучении фешен-индустрии. Потому что в какой-то момент я поняла: мое место — в Институте культуры и искусства на имиджевом факультете.
Как же вы в итоге попали на телевидение?