Статья поступила 23.05.2016 г.
В заглавии этой статьи сопряжены два понятия, обладающие почти безграничным объемом: «роль искусства» и «гражданское единение». Масштабность заявленной темы нередко служит причиной ее сужения. Так же поступим и мы, максимально сократив историческую часть вопроса, которая, тем не менее, весьма и весьма интересна.
Известно, что «праискусство», зарождавшееся в недрах первобытного ритуала, обладало полифункциональностью. Аккумулируя культурный опыт данного человеческого сообщества во всей его полноте, оно было неразрывно связано с присущей ритуалу ролью социального регулятора, поскольку точное воспроизведение заложенного в нем «сценария жизни» служило гарантией благополучия социума. Если же учесть, что ранние формы синкретического искусства не знали разделения на исполнителей и публику, то их роль в человеческом единении предстанет еще более значительной.
При этом следует иметь в виду, что мы зафиксировали положение, существовавшее в те доисторические времена, когда не было ни искусства в его современном понимании, ни гражданского общества. Путь к нему европейской цивилизации был отмечен хорошо изученными коллизиями разного рода — политическими, социокультурными, морально-этическими, etc., но тем не менее вопрос о генезисе и хронологии гражданского общества остается дискуссионным и сегодня [3, глава 2]. То же можно сказать о некоторых видах искусства, в частности о музыке, которая важна для нас тем, что именно о ней нам предстоит говорить применительно к современности. Обратимся к музыкально-исторической литературе и мы найдем обширный корпус текстов, принадлежащих видным ученым и посвященных древнеегипетской, древнегреческой, древнеримской, etc. музыке1. Однако и тут возникает дискуссионный вопрос: можно ли считать самостоятельным видом искусства то, которое вплоть до Нового времени было неразрывно связано с иными (вербальными и пластическими) средствами художественного выражения? [2]