Когда-то, в конце прошлого века, в переписке с арт-галереей в Женеве куратор предложил Маргарите Макаровой выставить свои картины совместно с работами Фаберже. Идея была захватывающей и лестной. Говоря о Фаберже, швейцарцы подчеркивали ювелирность техники холстов художницы. Эксперты парижского аукциона «Друо», приглашая художницу привезти картины во Францию, не верили, что это современная живопись.
Но с тех пор прошло много времени. Гиперреализм ее холстов уступил место более смелым приемам, шагая в ногу со временем и идеями современности. Пафос сегодняшних картин Маргариты Макаровой заключается в иррационализме, стихийности, в спасательном безумии, демонстрации перехода одного состояния в другое. Ее творчество проходит на грани, где с одной стороны — логика, весьма и весьма затерявшаяся в реалиях современного мира, а с другой стороны — абсурд. Причем это не просто абсурд, а Абсурд с большой буквы. Абсурд, сумевший заслонить разум, здравый смысл, доброту, значимость, цель человеческой жизни, да и вообще какой-либо смысл. Маргарита Макарова пытается уловить содержание абсурда и показать его в своих холстах, кидая в глаза зрителю зерно истины, пытаясь заставить его думать, анализировать, сопоставлять. Особенно это относится к последним ее картинам, в которых она демонстрирует тонкий политический и психологический анализ происходящих на наших глазах событий. Если Леонардо да Винчи сравнивал науку с живописью, то здесь мы видим, как от картины к картине идет исследование механизмов и скрытых пружин истории, происходящей на наших глазах.
Большое место в творчестве Маргариты Макаровой занимает портретная история. Ее портреты — как мантии, оболочки, призрачные видения. Психологичность, социологизированность, политизированность, линия происхождения и генотип — вот что придает ее портретной живописи уникальность и выделяет из творческого потока других художников. Кого она только не написала! Тут Невзоров и Ротшильд, Чичваркин и Дудь, Любовь Орлова и Трамп. Свои и чужие, музыканты и политики, нищие и богатые.