Исследуя творчество молодого художника Сергея Воронкина, невольно поддаешься соблазну угадать его профессиональное будущее. Стараешься найти ту основу, которая может гарантировать развитие его индивидуальности. Пожалуй, уверенность, что главные успехи еще впереди, основывается, прежде всего, на силе характера Сергея. Человек он в высшей степени активный, целеустремленный и энергичный.
Сергей Воронкин родился и вырос в старинном городе Курске в семье рабочих. Несмотря на то, что видимых предпосылок стать художником не было, искусством он увлекался с раннего детства. Мальчик дни напролет рисовал природу, придумывал иллюстрации к любимым книгам, но чаще мечтал о космосе и далеких мирах. А фантастические фильмы, романы Рэя Брэдбери, Кира Булычева и братьев Стругацких лишь усиливали тягу к необъяснимому. Поступив в художественную школу, Сергей стал постоянным участником и дипломантом городских, областных, зональных, международных выставок и конкурсов. По окончании учебы, он резко сменил круг своих интересов, найдя себя в спорте — тяжелой атлетике и единоборствах. Однако подобные физические нагрузки в конечном счете не принесли пользы и внезапно привели к трагедии. В возрасте двадцати лет Воронкин пережил клиническую смерть.
«После тренировки сознание отключилось, как будто погас свет, — вспоминает художник. — Я наблюдал свое тело со стороны. Видел, как врачи стараются вернуть меня к жизни, подводят к сердцу мощные электрические разряды. Потом опять темнота, ощущение, что нырнул в бездонный океан. Вокруг возник нереальный пейзаж и появилось ощущение невесомости, эйфории. Через какое-то время я снова оказался в своем теле. Как позже сказала медсестра, состояние клинической смерти продолжалось около трех минут, врачи уже собирались заканчивать реанимационные действия…».
Вся эта череда драматических событий, не связанных напрямую с живописью, радикально повлияла на дальнейшую жизнь и судьбу Воронкина. После многочисленных операций и продолжительной реабилитации Сергей вновь вернулся к творчеству. На тот момент мало кто верил, что умирающий спортсмен сможет не только восстановиться, но и добиться реального прогресса как в физическом, так и в духовном аспектах. «Первое время я был настолько слаб, что не мог простоять у мольберта и пяти минут, — рассказывает автор. — Чтобы укрепить себя, я стал осваивать дыхательную гимнастику, восточную медицину, бокс. Но и в творческом плане во мне произошла большая перемена. Я словно стал другим человеком — заложенные от рождения способности, особенно интуиция, усилились». Сергей по наитию искал пути самосовершенствования, самостоятельно разработав для себя программу, где живопись и занятия спортом являлись системой психотренинга и физического развития.