— Дарья Сергеевна, первая Ваша реакция на мое сопоставление театра и музея была негативной, почему?
— Театр находится в постоянном изменении, а музей, в моем понимании, — скорее что-то застывшее, он сохраняет то, что было и прошло. Хотя, возможно, это «нафталиновое» отношение к современному музею не совсем правильно. Я вижу, что музеи тоже меняются. Примером для меня служит очень современный московский Музей толерантности с его фантастичной интерактивностью. Вместе с тем, когда я хожу со своими детьми в музеи, то вижу, что они просто жаждут, чтобы им кто-то сказал «нельзя ничего трогать». Музей хранит прекрасное, требующее особо бережного отношения. Наверное, и театры, и музеи могут и должны быть разными.
— Но еще в театрах есть музеи. Что для Вас лично значит музей Московского художественного театра? Помните, когда Вы туда впервые попали?
— Я оказалась в этом музее в первый раз еще школьницей, потому что интересовалась историей театра. Потом приходила, когда читала «Театральный роман» Булгакова. Позже именно музей стал центральной точкой моего знакомства с МХТ, конечно, помимо спектаклей.
— Как Вы думаете, сегодня музей МХТ имеет большее значение для коллектива театра или для его зрителя?
— Мне кажется, скорее — для зрителя. Для артистов музей — это просто часть большого театрального пространства, часть нас самих. В моей гримерной висят костюмы, в которых я выхожу на сцену, а через сто лет они, возможно, станут экспонатами музея, равно как и наши портреты. Но об этом я никогда прежде не думала, не воспринимала себя как потенциальный экспонат.
— Как Вы относитесь к предлагаемым сейчас экскурсиям по театральным зданиям и проекту «Ночь в театре»?
— Это совершенно разные вещи. В нашем театре проходит Ночь поэзии — это здорово, я сама в ней участвовала. Она органична для театра, поскольку является своеобразным представлением, — тем, для чего театр и существует. Ночь поэзии собирает много замечательной молодой публики. А экскурсия по театру, особенно, если в нее включено посещение того, что находится за кулисами, на мой взгляд, разрушает ауру театра, который для зрителя все-таки должен оставаться тайной. Кулисы существуют для актеров. Да и не каждый человек захочет туда попасть. Когда я играла в детском спектакле, то очень хорошо поняла, что большинство детей хотят чуда, и совершенно не хотят видеть, как это чудо произошло. И для взрослых существуют тайны, которые не должны раскрываться.