В конце XVI века, во времена правления Бориса Годунова, вокруг древнего центра Москвы вырос огромный и прекрасный каменный Царев Белый город с мощными стенами, протяженностью более 9 км, множеством ворот и высоких башен. Неприступная крепость, окрашенная в благородный белый цвет, была видна издалека практически с любой точки в пределах городской черты.
Белый город стал защитой и украшением столицы, неизменно вызывая восторг и удивление заезжих иностранных гостей. В те времена крепость стала самым укрепленным строением не только Москвы, но и средневековой Руси в целом. Можно смело предположить, что Белый город бил и европейские рекорды тех лет…
Имя зодчего, построившего чудо-крепость своего времени, истории хорошо известно — это сын плотника из-под Смоленска Федор Конь. Несмотря на простое происхождение, современники уважительно называли его «Государев мастер». Этот почетный титул он заслужил благодаря своей инженерной смекалке и новаторскому подходу к строительному делу. Ну, а прозвище — Конь — русский зодчий получил, по-видимому, за свою недюжинную силу, удивительную выносливость и отчаянную работоспособность.
Точных исторических сведений о дате рождения Федора Коня, к сожалению, не сохранилось, известен лишь период. Имя его, попавшее на страницы летописей, обросло легендами и преданиями, как это часто бывает с выдающимися людьми, сведения о которых не слишком щедры на детали.
Известно, что вторая половина XVI века выдалась непростой для Отчизны: и Иван Грозный с опричниной, и Смутное время, принесшее полчища вооруженных интервентов во главе с псевдонаследниками российского престола. В лихую годину в чести были умелые руки да смышленые головы по части строительства боевых сооружений и оборонительных крепостей.
Предание гласит, что Федор впервые оказался в Москве в девятилетнем возрасте. В столицу он приехал вместе с отцом, занимавшимся плотницким ремеслом и состоявшим в одной из лучших строительных артелей, выполнявших подряды для царя Ивана Грозного. Еще в подростковом возрасте будущий Государев мастер остался сиротой, и артель стала для него и новым домом, и новой семьей, а плотницкое ремесло и строительные науки — делом всей жизни.