Гибридная война против России как закономерность развертывания вековых циклов гегемонии и ее инструментальное обеспечение (часть 3)

Одним из наиболее значимых компонентов гибридной агрессии против России выступает задействование в ней оружия когнитивного (от лат. cognito — «познание», «осознание», означающего способность к умственному восприятию и переработке внешней информации), которое в трактовке С. С. Сулакшина представляет собой «внедрение в интеллектуальную среду страны противника ложных научных теорий, парадигм, концепций, стратегий, влияющих на ее государственное управление в сторону ослабления оборонно значимых национальных потенциалов» [10]. Тайно ведущаяся Западом когнитивная война невидима для человеческого глаза, что препятствует признанию ее международным законодательством в качестве военного преступления. Эффективным средством поражения становится при этом сам человек, являющийся блогером, создателем социальной сети, автором соответствующей образовательной программы, ведущим журналистом, руководителем неправительственной организации, которая отстаивает интересы враждебного государства, и поэтому способный четко определенным образом активно воздействовать на сознание себе подобных, взламывать разум, радикально трансформировать сложившуюся прежде позицию по критически значимым вопросам бытия и тем самым превращающий их в своего рода «зомби». Отличительной чертой такой войны «является пренебрежение нормами морали и нравственности, использование самых грязных социальных технологий, включающих распространение слухов, искажение фактов, фальсификацию истории — все то, что наиболее активно воздействует на сознание человека» [9]. При осуществлении подобного, наиболее опасного из всех разновидностей информационного воздействия широко практикуется подмена понятий, когда чувство стыда, возникающего, например, при массовом бегстве лиц призывного возраста за рубеж от мобилизации, объявляется всего лишь излишней закомплексованностью людей (стыдиться же предлагается лишь решительных действий российских властей по отстаиванию наших бессовестно попираемых Западом национальных интересов), а патриотизм — негативным проявлением избыточного национализма. Подобное внешнее воздействие направлено на то, чтобы люди, резко поменявшие свое мировоззрение и направляющие общество в стратегический тупик, начали бессознательно действовать против своих национальных интересов к безусловной выгоде агрессора.