По решению ГКО, принятому в июле 1941 г., с целью сохранения укомплектованности сотрудниками коллективов объектов энергетики инженерно-технический персонал данных организаций не подлежал мобилизации. Кроме того, введенный решением ГКО режим бронирования кадров исключал для энергетиков возможность уйти на фронт добровольцами. «Здесь тоже фронт» – такова была царившая на предприятиях атмосфера. Более того, в сентябре 1941 г. из действующей армии было отозвано более двух тыс. инженеров-энергетиков.
Материально-техническое и социальное обеспечение отрасли приравнивалось к уровню снабжения промышленно-оборонного комплекса. И тем не менее форсированное развитие уральской энергетики протекало в тяжелейших условиях. Примером этому служит работа Челябэнерго и его главного предприятия – Челябинской ГРЭС. Установленный на станции двухсменный десятичасовой рабочий день не соответствовал реальной трудовой обстановке. Люди по нескольку дней не покидали цехов. Они вели доукомплектование прибывавшего из оккупированных районов оборудования до полного изнеможения, лишь с перерывами на еду и сон.
Предельное трудовое напряжение усугублялось огромными бытовыми трудностями. К декабрю 1941 г. в результате эвакуации население Челябинска возросло со 150 до 450 тыс. чел. Город не был готов к такому наплыву людей. Расселение прибывавших проводилось главным образом за счет уплотнения горожан. Троекратное увеличение населения в течение пяти месяцев предельно обострило продовольственную ситуацию. К скудности продуктовых карточек – работающему, в зависимости от характера труда, полагалось ежедневно от 600 до 800 г хлеба, в месяц – 150–200 г масла и от одного до полутора кг сахара, иждивенцам – в 2 раза меньше. На тридцатиградусном морозе люди ночами стояли в очередях, проводя бесконечные переклички и сверки номеров, записывавшихся обломком химического карандаша на коченевших ладонях, в том числе и маленьких детей. Отоваривание карточек было проблемой физического выживания, поскольку на рынках цена буханки хлеба вместо государственной в 1 руб. 50 коп. доходила до 800 руб., т. е. примерно половины средней зарплаты на Челябинской ГРЭС. Чуть легче стало к лету 1943 г., когда работникам станции нарезали под огороды небольшие участки земли в пойме реки Миасс.