Наследие академика Примакова исключительно актуально для успешного решения стоящих сегодня перед Россией проблем для восстановления ее положения в мире как одной из ведущих и влиятельных держав.
В облике Евгения Максимовича Примакова есть нечто притягательное — харизма, созвучное лучшим традициям российских государственников — вершителей поворотных судеб страны. Разворот примаковского лайнера над Атлантикой в 1999 г. стал не просто актом решительности и высокой принципиальности, на который были неспособны наши доморощенные вассалы Вашингтона.
Опираясь на успехи своего правительства, разворот премьера Примакова в экономической политике в 1998–1099 гг., несомненно, стал примером для не менее просчитанного политического разворота России в сторону самостоятельности, совершенного В. В. Путиным в Мюнхене в 2007 г.
Примаков, пожалуй, единственный из современных государственных деятелей России, обладавший максимальным набором требований к руководителю высшего уровня. Глубокое научное образование, сплав опыта экономиста, дипломата, журналиста, аналитика-политолога, гибкий и расчетливый ум, добрый, но, когда надо, жесткий характер, принципиальность и настойчивость, огромный опыт государственной деятельности плюс чутье, знания и связи разведчика высокого ранга — что для России было особенно важно. Этот интеллектуальный сплав, включая видение проблем с позиций интересов своей страны и ненавязчивого патриотизма, обеспечивал ему успех и привлекал к нему умных людей.
О международной деятельности Примакова написано много, ей посвящаются ежегодные «Примаковские чтения». Коллеги из ИМЭМО его имени говорят даже, что эта деятельность — главное в его наследии, что им «ничего не известно о примаковском развороте в сфере экономики».
Это не так. Всегда и особенно на посту председателя правительства он считал российскую экономику своей главной заботой: «Нужно признать, что экономика — самое слабое звено для России, выступающей в качестве мировой державы»1 .