Статья поступила 15.01.2019 г.
Олегу Емельяновичу Кутафину я обязан яркими моментами сотрудничества и своего рода попечительства в мире юридической науки и практики с начала 1990-х гг. и до последних лет его жизни. Вот несколько таких эпизодов.
В первый раз я услышал фамилию Кутафина весной 1990 г., когда еще совсем молодым политиком с головой окунулся в бурный конституционный процесс на рубеже двух исторических эпох. Сама энергетика времени и бившая через край политическая воля нации потребовали юридически оформить переход от одной стадии развития российского государства и общества к другой.
4 и 18 марта прошли два тура первых действительно свободных демократических выборов, и лидеры демократического блока приступили к интенсивной подготовке к первому Съезду народных депутатов РСФСР. Группа социал-демократических политиков вышла с продуманной идеей скорейшего создания конституционной комиссии. В ее прообраз в качестве экспертов моим коллегой и старшим товарищем по клубу «Перестройка», СДПР и депутатскому корпусу Л.Б. Волковым были привлечены его знакомые — ученые-юристы Л.С. Мамут и В.А. Кикоть. Последний привел с собой профессора Б.А. Страшуна, который в то время только пришел работать в ВЮЗИ [2] в качестве заведующего кафедрой конституционного и международного права [3].
От конституционалиста Страшуна я услышал о ректоре этого института, ученом-государствоведе широкого профиля О.Е. Кутафине. Хорошего мнения о Кутафине был и Л.Б. Волков (выпускник юрфака МГУ), а также другой мой товарищ по креативному ядру «Перестройки» и СДПР Кирилл Янков [4], в ту пору получавший второе образование в ВЮЗИ.
Однако поскольку Олег Емельянович занимал высокий административный пост и причислялся демократами к консервативному лагерю, а у меня сохранялся флер, унаследованный от предыдущего оппозиционного периода, мое знакомство с ним на первых порах оставалось косвенным. Я в основном ограничивался работой с его сотрудниками по МЮИ Б.А. Страшуном и В.А. Кикотем.