ВЫДЕРЖКИ ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРЕЗИДЕНТА РФ, КАСАЮЩИЕСЯ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЫ
<…> Будем и дальше строить и обновлять объекты инфраструктуры: автомобильные и железные дороги, путепроводы, мосты. Продолжим расшивку узких мест — их у нас, конечно, тоже достаточно, увеличение возможностей морских портов будет в центре нашего внимания, пограничных пунктов пропуска. Особое внимание будем уделять коридору «Север — Юг». Планируем к 2025 г. удвоить, а к 2030 г. утроить объем экспортных перевозок по этому маршруту. В мае, как многие знают, заключили с иранскими партнерами соглашение о строительстве недостающего железнодорожного участка на иранской территории. Также ведем дноуглубительные работы на Волго-Каспийском канале: уже в этом году он сможет принимать суда с осадкой 4,5 метра. Что касается восточного направления, то к 2025 г. его экспортный грузопоток должен увеличиться на треть, а к 2030 г. добавить еще 100 миллионов тонн к уровню 2022-го. Ключевое мероприятие здесь, конечно, — увеличение провозной способности Байкальской системы — БАМа — и Транссиба. Уже в этом году она должна прибавить 15 миллионов тонн, вырасти до 173 миллионов тонн. Пользуясь случаем, отмечу успешную работу правительства и РЖД, которые смогли оперативно увеличить вывоз контейнеров с Дальнего Востока. В итоге удалось ликвидировать заторы и снизить загруженность дальневосточных терминалов, в целом упростить поставки товаров и комплектующих из стран Азии. Добавлю, что в ближайшие пять лет мы существенно обновим торговый флот. Минпромторг уже внес изменения в масштабную судостроительную программу. Для ее реализации привлечем средства Фонда национального благосостояния. Отмечу, что только в рамках данной программы в 2023–2027 гг. на российских судоверфях запланировано строительство не менее 260 судов. Кроме того, продолжим строительство ледокольного флота. Такие суда необходимы для Северного морского пути, который активно развивается. В прошлом году по нему прошли 34 миллиона тонн грузов. Ожидаем, что уже в следующем, 2024 г. объем таких перевозок кратно увеличится, что требует такого же опережающего развития железнодорожной и иной инфраструктуры Мурманского транспортного узла, других арктических портов. <…> Развитие транспортных коридоров, логистических возможностей России позволяет нашему бизнесу укреплять внешнеторговые, кооперационные связи прежде всего со странами ЕАЭС, Азии, Ближнего Востока и Африки, Латинской Америки.
<…> На недавней встрече с представителями общественного бизнес-объединения «Деловая Россия» коллеги прямо ставили вопрос об амнистии в валютной сфере. Я скажу откровенно: подобный подход мы применяем нечасто. Но сейчас, когда нарушение обязательств со стороны западных контрагентов стало привычной практикой, считаю правильным пойти навстречу бизнесу в столь остром вопросе, а именно: предлагаю объявить амнистию для бизнеса по вынужденным валютным нарушениям, допущенным в период действия моратория. И полностью закрыть этот вопрос, чтобы потом не было никаких оснований притягивать бизнес к ответственности, что называется, задним числом. Далее. Мы ввели ускоренное возмещение НДС по экспорту — теперь это восемь дней вместо трех месяцев. Вместе с зарубежными партнерами готовим новые механизмы трансграничных расчетов, в том числе предельно упростим открытие в России банковского счета для иностранных компаний. В таком случае даже не понадобится личное присутствие, конечно же, при соблюдении всех требований так называемого антиотмывочного законодательства. Отмечу также заметный прогресс в использовании национальных валют во внешней торговле — это отдельная большая тема. Сегодня около 90 % расчетов со странами Евразийского экономического союза у нас идут в рублях, более 80 % расчетов с Китаем — в рублях и юанях. Активно развиваем торговлю в национальных валютах и с другими государствами. В приоритете — ближайшие соседи, а также страны БРИКС и ШОС. Словом, у нас действует целый набор инструментов поддержки внешнеэкономической деятельности, причем во всех отраслях: в промышленности, сельском хозяйстве, в других секторах. Работа этих инструментов рассчитана вдолгую, мы продлим ее до 2030 г. Вместе с тем нужно постоянно наращивать инструменты, совершенствовать инструменты поддержки экспортеров, делать их более удобными для бизнеса. Конечно, он сейчас активно выходит пусть и на дружественные, но все-таки новые для себя рынки со своей спецификой. Это, конечно, государство должно учитывать и будет это делать. В том числе необходимы конкретные решения по развитию страхования экспортных поставок, а также по использованию факторинга, что также поддержит наших производителей и поставщиков, даст дополнительные гарантии их сделкам с зарубежными покупателями. И конечно, надо продвигать отечественную продукцию с помощью площадок электронной торговли. Их аудитория, клиентская база, неуклонно растет как у нас в стране, так и во всем мире, а значит, даже небольшой бизнес может найти своего покупателя. У нас здесь есть над чем работать: мы здесь не лидеры, но, кстати говоря, и не в хвосте плетемся. Но перспективы очень хорошие, очень хорошие. Прошу правительство как можно быстрее запустить линейку инструментов поддержки электронной торговли, а также постоянно анализировать их эффективность, прежде всего для малого и среднего бизнеса, чтобы вместе с деловыми объединениями работать над ее повышением. Добавлю, что у нас есть примеры собственных успешных электронных площадок. Надо помочь им с выходом на крупные рынки, такие как рынок Китая, Индии, на рынки наших соседей, такие как турецкий, и других стран. Причем выгода здесь обоюдная: и наша продукция станет более доступной для зарубежных рынков, и российские покупатели получат более широкий выбор товаров и услуг.
<…> Изменения в мире во всех его сферах носят кардинальный, глубинный и необратимый характер — вот что важно. В этих условиях необходимо двигаться только вперед, а это значит, что нам нужна проактивная экономическая политика, которая может строиться и реализовываться в тесной связке с представителями делового сообщества — с нашими предпринимателями. По сути, речь идет о переходе на качественно новый уровень развития — о суверенной экономике, которая не только реагирует на рыночную конъюнктуру и учитывает спрос, а сама формирует этот спрос. Такая экономика, ее часто называют экономикой предложения, предполагает масштабное наращивание производительных сил и сферы услуг, повсеместное укрепление инфраструктурной сети, освоение передовых технологий, создание новых современных индустриальных мощностей и целых отраслей, в том числе по тем направлениям, где мы пока не проявили себя должным образом, но возможности для этого — научные возможности, творческий потенциал — у нас, конечно, имеются.
<…> В развитии делового климата нельзя обойти стороной такие чувствительные для бизнеса вопросы, как совершенствование правоприменительной практики и декриминализация уголовного законодательства. Повторю: нужно обеспечить более четкое правовое регулирование экономической жизни в стране, в том числе ликвидировать так называемые размытые формулировки в нормативной базе и так называемые резиновые статьи, свести к минимуму случаи, когда расследования нарушают работу предприятия, становятся причиной распада трудовых коллективов. Мы много уже об этом говорим — сейчас не буду вдаваться в детали. Хочу, чтобы коллеги, с которыми мы это обсуждаем, из делового сообщества знали, что мы эту тему не оставляем — будем обязательно работать над этим. Год назад с этой трибуны озвучил ряд инициатив в этой сфере. Многие из них уже стали законами, а некоторые еще обсуждаются в правительстве и парламенте. Понимаю, что здесь непросто найти компромисс, тем не менее очень прошу — прошу коллег не затягивать и скорее выходить на итоговые решения, на согласования. Сегодня хотел быть выдвинуть еще несколько предложений по итогам встреч с Российским союзом промышленников и предпринимателей, а также с «Деловой Россией». Речь идет о нормах уголовного законодательства, которые утратили свою актуальность либо дублируют Кодекс об административных правонарушениях. Так, у нас больше десяти лет не менялись пороги крупного и особо крупного имущественного ущерба, который не связан с хищениями, а также за нарушение авторских и смежных прав. На последнее я хотел бы обратить особое внимание, поскольку сейчас иностранные компании сами отказываются поставлять программное обеспечение и другие услуги. Считаю правильным повысить эти пороги как минимум в два раза и то же самое сделать для экономического состава преступлений, где не применяется лишение свободы: имею в виду уклонение от раскрытия информации по законодательству о ценных бумагах. И отдельная тема. Я только что сказал, что количество проверок бизнеса сократилось. Сделал, как вы заметили, небольшую оговорочку — сейчас скажу, о чем идет речь. Предприниматели говорят, что теперь вместо контроля надзорных органов стали приходить правоохранители, причем зачастую и нарушений-то никаких нет, а они тут как тут — уже приходят, чтото там ковыряют. Возможно, где-то это и оправданно. Возможно. Но, по сути, что происходит? Происходит подмена понятий. Говорим: проверок не будет, а на практике оказывается, что будет, только называется по-другому и другие люди приходят. Конечно, это подрывает доверие бизнеса к реформе контрольно-надзорной сферы, сказывается на работе бизнеса. Хочу подчеркнуть: проверки, там, где они остаются, должны проводиться только профильными ведомствами. И прошу правительство вместе с Генеральной прокуратурой и Министерством внутренних дел дополнительно закрепить эту норму в законодательстве и строго отслеживать ее выполнение. Это очень важно, иначе смысла нет в нашей работе. Надо все прописать, прописать, как в свое время говорил известный наш комик, тщательнее надо проработать так называемую юридическую технику, чтобы каждое слово было понятно.