Геополитическая роль Южного Кавказа действительно уникальна — как по его потенциалу, так и по географическому расположению. В направлении «север — юг» он расположен между двумя наиболее подверженными перестройке, хотя и разной направленности, регионами мира. С севера это территория бывшего Советского Союза, на юге — Южный Кавказ примыкает к так называемому региону Большого Ближнего Востока. Геоэкономическая роль региона определяется его энергетической ценностью. Прежде всего, это касается запасов нефти и газа Каспийского региона — Азербайджана на Южном Кавказе, прикаспийских государств Центральной Азии — Казахстана, Туркменистана, а также Узбекистана. Каспийская нефть и газ призваны к тому же обеспечить диверсификацию поставок углеводородов для Европы. Кроме того, в силу своего выгодного географического положения фактически в центре Евроазиатского континента регион обладает уникальными коммуникационными возможностями. Его транспортные коммуникации — существующие и проектируемые — связывают Север и Юг, Запад и Восток. Тот, кто будет контролировать Южный Кавказ, получит возможность не только извлекать немалую прибыль и обеспечить себе одно из лидирующих мест в трансконтинентальных транспортных перевозках, но и решать в собственных интересах многие политические задачи [1, с. 24].
Сегодня Южный Кавказ включен в концепцию Большого Ближнего Востока, и, естественно, что за регион, богатый сырьевыми ресурсами, ведут борьбу не только мировые игроки, но и региональные лидеры. В число этих государств в последние годы уверенно вошёл Израиль.
Курс Тель-Авива на Южном Кавказе определяется целями формирования благоприятной для себя региональной среды на отдалённой от собственных границ точке конкуренции крупных внешних акторов, создания условий для нормальной работы своих экспортно-ориентированных компаний на местном рынке, развития еврейских общин в регионе, а также решения задачи сдерживания Ирана на южно-кавказском направлении.
Интерес Израиля к Южному Кавказу на предыдущих этапах не определялся в качестве повышенного и тем более приоритетного. Но в последние несколько лет ситуация изменилась, и Южный Кавказ (вместе с Центральной Азией) попали в фокус внимания израильской внешней политики. Достаточно сказать, что в 2008–2009 гг. в структуре МИД Израиля появились профильные подразделения, ответственные за кавказский и среднеазиатский регион [2].