Расстройствами пищевого поведения (РПП) принято считать группу психических расстройств, для которых характерно наличие целого комплекса поведенческих, психопатологических и физиологических симптомов, этиологически представленных рядом факторов — биологическими, социальными, психологическими [1, 2, 3]. Согласно другим исследованиям, причина возникновения обусловлена, прежде всего, генетическими и нейробиологическими факторами. Генетические исследования показывают, что наследуемость риска развития РПП достигает 50–80 % [4].
Довольно частым спутником РПП являются аффективные расстройства, при этом именно симптомы нарушения в эмоциональной сфере являются поводом для обращения к психиатру. Исследователями отмечается, что наиболее часто РПП сопровождаются депрессией невротического уровня, выявляются тревожный, апатический и тоскливый варианты депрессий [5].
В подавляющем большинстве случаев нервная анорексия манифестирует в подростковом возрасте и является наиболее злокачественным по течению расстройством пищевого поведения с точки зрения ранней смертности и развития коморбидных психических расстройств [6].
Аффективная патология в рамках нервной анорексии отвечает закономерностям депрессии подросткового и юношеского возраста: характерна атипичность депрессивной триады, преобладание тревожного и астеноадинамического аффекта, малая или умеренная выраженность идеаторного и моторного компонентов, тенденция к затяжному течению и наличие в клинической картине дисморфофобических и дисморфоманических образований [7, 8, 9, 10, 11]. Депрессивная симптоматика имеет тесную связь с навязчивыми, сверхценными, бредовыми идеями телесного несовершенства [5, 12]. На степень выраженности аффективной симптоматики значительное влияние оказывает патологическая неудовлетворенность собственным телом [12].
Помимо депрессивной симптоматики, РПП часто сопровождают расстройства тревожного спектра. В исследованиях отмечается, что такие параметры тревожных расстройств как руминации, беспокойство, страх негативного восприятия окружающими являются важными компонентами в структуре расстройств пищевого поведения, что говорит о связи расстройства и нарушений регуляции тревоги, особенно в ситуациях оценки [11, 13]. Пациенты фиксируются на пугающей мысли о наборе веса, связанной с возможной критикой окружающих. Страх и тревога способствуют выработке жесточайших правил, ритуалов и диет. Классификация продуктов на полезные и опасные не допускает возможных альтернатив и свидетельствует о дихотомическом мышлении [14]. Пациент стремится к порядку и определенности в питании. Запрещенные продукты вызывают тревогу и ощущение неопределенности, пациент не уверен, как используются калории и прибегает к действиям, повышающим определенность — неадаптивное поведение в ответ на угрозу набрать вес [15]. Дихотомическое мышление, обусловленное непереносимостью неопределенности, наталкивает на размышления о роли в развитии и формировании расстройств пищевого поведения такого когнитивного конструкта как интолерантность к неопределенности (определяется как предрасположенность к неадаптивным эмоциональным и поведенческим реакциям, обычно проявляющимся при повышенной тревожности) [16].