— Комикс-центр существует на базе Библиотеки для молодежи. Это означает, что создание комиксов — дело сугубо для молодых и с возрастом тяга к жанру пропадает?
— Вовсе нет. Подобный Центр мог образоваться и в Ленинке, и в любой другой федеральной библиотеке, но в зависимости от специфики учреждения формируется вектор работы. С другой стороны, рисованные истории действительно входят в так называемое ядро молодежного чтения, наряду с фантастикой например. Но есть графические романы и для взрослых, и для детей. Так сложилось исторически, что аудитория графических романов совпадает с аудиторией, на которую ориентирована деятельность РГБМ.
— Александр, вы не художник, а исследователь рисованных историй и пропагандист жанра комиксов. Когда они вас так зацепили?
— Еще во время учебы на редакторском факультете Полиграфического института (ныне — Высшая школа печати и медиаиндустрии Московского политеха) меня больше интересовали особенности работы редактора при подготовке иллюстрированных изданий и фотоальбомов. Так, фотоальбомы крупнейшего советского издательства — Госкомиздата СССР и Союза журналистов СССР «Планета» я изучал едва ли не с лупой в руках. Эти книги создавались по заказу крупных советских предприятий, в них через фоторяд, выстроенный особым образом, рассказывалась целая история, героями которой выступали конкретные люди или значимые события. Грамотно организованные тексты и изображения превращались в фотооткрытки, фотопортреты, буклеты, фотомонтажи, вызывающие личный отклик у читателя. Впоследствии, когда я работал в дизайн-студии «Арт-фактор», мне удалось реализовать свои идеи и навыки. Так появились юбилейные фотокниги по истории магазина «Детский мир» на Лубянке, а также по истории пиротехники в России, которую мы делали по заказу НИИ прикладной химии. Именно во время работы в дизайнстудии я и заинтересовался рисованными историями всерьез. Теория по визуальному повествованию фотокниг практически отсутствовала, а вот в области комиксов какие-то исследования уже были. С каждым годом изучение языка комиксов увлекало меня все больше. Ну а теперь уже пути назад нет.