— Удается ли вам сохранить позитивный настрой в сегодняшний день, несмотря на то что он такой дождливый?
— Если уж мы не будем сохранять позитивный настрой (улыбается)… Я вообще считаю, что одна из задач учреждений культуры — чтобы они имели место, где можно было бы получить комфортные ощущения, основанные не просто от радости от природы — солнечный день, например… Для этого у нас есть парки. Для этого у нас есть те возможности, которые дает наша сеть учреждений, — а это 1000 адресов по городу Москве. Они были обращены к жителям и гостям столицы и давали им такие впечатления и эмоции, которые бы у них оставались надолго и действительно, чтобы все-таки люди, обращаясь к нашему наследию, от театров до музеев, от музыкальных школ до библиотек, получали какие-то новые эмоции и впечатления, естественно, позитивного характера.
Я считаю, что роль государственного учреждения культуры должна быть созидающей.
Есть разные случаи — можно теми же самыми средствами культуры нести не только созидающее начало, но и провокационное и, к сожалению, иногда разрушительное. Вот мы должны стоять на том, что должны быть все время созидательными. Библиотеки в этом смысле важны, поскольку это самая массовая сеть учреждений, около 440 адресов, в каждом районе города есть несколько библиотек. Это самая приближенная к москвичам сеть учреждений. Поэтому библиотеки так важны и самые большие ожидания от нее как у руководства города, так и со стороны московской аудитории.
— По поводу ожиданий. На ваш взгляд, в 2021 году, в 21-м веке, каким требованиям должны отвечать современные библиотеки? До сих пор у многих москвичей стереотипы по поводу библиотек остаются.
— Вы знаете, это же вопрос не только к аудитории, но и вопрос к нашим библиотекам. Как только они начали себя позиционировать активно, что они есть, что они из себя представляют, ситуация серьезно поменялась. Я напомню, когда в 2015 году… мы ведь находимся в библиотеке Боголюбова, здесь же собирался первый Совет библиотек. Сегодня даже смешно вспомнить, мы обсуждали ключевой вопрос: библиотека — она для кого? Для читателя или библиотекаря?