— Борис Михайлович, до какого возраста университет, на ваш взгляд, считается молодым?
— Пока в нем есть движение, пока все активно увлечены чем-то интересным, новым. Сколько вузу лет на самом деле, значения не имеет. И у столетнего, и у двухсотлетнего может быть эта молодая энергия. А бывают и 30–40-летние вузы, где все покрылось пылью. Чтобы предотвратить это старение, необходимо, чтобы была какая-то встряска снаружи. Изнутри, как правило, система сама себя менять не будет. А вот если будет внешнее изменение требований, условий, будут обновления в коллективе, то может наступить вторая молодость.
— Ульяновский госуниверситет победил в конкурсном отборе федеральной программы «Приоритет 2030». Какие задачи вы в связи с этим ставите перед коллективом?
— Именно внешние условия создали для нас предпосылки участвовать в конкурсе на звание опорного университета, а потом и в конкурсе «Приоритет 2030». Для нас это было некое требование, которое поможет омолодить университет или по крайней мере сдержать его старение, потому что сразу возникли новые задачи, необходимость привлекать новых людей, а тех, кто уже давно работает, держать в тонусе. Человек такое существо, которое расслабляется, если его положить в теплую ванну, поэтому важно выходить из зоны комфорта.
Какие мы поставили задачи? Реализовать наши стратегические проекты. По сути это направления по трем миссиям университета: образование, наука и связь с внешней средой. Я бы назвал их учебными, научными и социальными реакторами, благодаря которым университет развивается.
Практически во всех ведущих университетах происходит постепенный переход на индивидуальные образовательные траектории. Мы решили помочь студентам с выбором этих траекторий, создав рекомендательный сервис. На основе тестирования их способностей он будет индивидуально подсказывать учащимся наиболее интересные, полезные и понятные им спецкурсы и необходимые для развития «мягкие» навыки. А работодателям такой алгоритм поможет по выбранным характеристикам собрать образ эталонного выпускника — кого они хотели бы нанять на работу.
— Удалось ли как следует «завести» коллектив, вдохновить его на деятельное участие в процессах, связанных с происходящей сегодня трансформацией образования?
— Чтобы люди вовлекались в соответствующую работу, нужно создавать условия. По-настоящему активных сотрудников в коллективе всегда не так много, как хотелось бы руководству. Таких преподавателей и ученых нужно выявлять, продвигая на ключевые посты, чтобы мотивировать остальных.
Когда мы ввели эффективный контракт для преподавателей, никто у нас, видимо, не поверил в то, что от него будет толк. А когда через год все поняли, что это работает, что за это реально платят тем, кто добился хороших показателей, число его участников увеличилось вдвое. Так что сотрудникам важно лично убедиться в том, что система работает, чтобы начать ей доверять.
— Для любого университета актуальна проблема недостатка практики. Как выстраиваете отношения с работодателями, чтобы обучение было более практикоориентированным?
— Это давняя и повсеместная проблема, все-таки вуз — это такое академическое учреждение. Студенты же, чтобы быть востребованными на рынке труда, должны представлять себе область, которую изучают, не в теории, а на практике. Отсюда возникает дилемма, которую мы называем проблемой академиков и производственников. Университет готовит либо специалистов с фундаментальными знаниями, которые хорошо переучиваются, но плохо знают реальное производство, либо тех, кто в основном работает на производстве, знает оборудование, но с фундаментальными знаниями у них не очень.
Истина, как водится, где-то посередине, и мы стараемся ее найти, соблюсти баланс между фундаментальными дисциплинами и практикой. Для этого мы придумали проектный офис в муниципалитетах, чтобы создать интерфейс между университетом и внешней средой, то есть местными работодателями.
К примеру, на ульяновском авиастроительном заводе «Авиастар» есть базовая кафедра УлГУ. Студенты там решают реальные практические задачи, получая их напрямую от главного инженера или технолога, и выполняют по ним проекты. Это очень эффективный механизм обучения, и мы будем продолжать его использовать.
К вопросу о практикоориентированности. Тут может помочь освоение дополнительных образовательных программ, которые УлГУ предлагает в большом количестве. Стартовал проект «Цифровая кафедра» — студенты смогут получить новую профессию или пройти профпереподготовку в сфере ИТ. Сейчас много людей, которые получают второе и третье высшее образование. Человек, получив базовое образование, по сути в течение всей жизни нуждается в приобретении каких-то новых компетенций, потому что меняет сферу деятельности, повышает квалификацию. Это правильно, так и должно быть.
И сфера информационных технологий в этой связи открывает множество перспектив.
— Насколько были успешны последние годы в плане научных исследований?
— Созданы трансферные лаборатории по нанофотонике, материаловедению, робототехнике, персонифицированной медицине. Их можно назвать лифтами для ускоренного включения молодежи в профессиональную R&D-деятельность. Это учебно-научные лаборатории, в которых школьники разрабатывают проекты под руководством опытных ученых. В дальнейшем, уже поступив в УлГУ, они могут продолжить работу по этой теме, и она станет темой диплома или научных исследований. Такой формат позволяет провести отбор талантливых молодых ребят и подготовить их к работе во «взрослых» научных лабораториях. На внебюджетные средства мы купили катер и организовали на нем плавучую экологическую лабораторию. Летом ребята выезжали в акваторию Куйбышевского водохранилища, выполняли исследовательские работы и по заданию Законодательного собрания региона определяли качество воды. Молодые ученые вуза активно участвуют в проектной деятельности. Например, разрабатывают специальную одежду для людей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Другой проект — персонализированные держатели для ребят с ДЦП, позволяющие писать, рисовать. Таких полезных разработок много, мы изготовили образцы и уже разослали на испытания в медицинские центры, клиники. Сейчас для обучения студентов создаем лабораторию 3D-медицины, закупаем 3D-принтеры, которые распечатывают кости, сосуды, кожу. Ведем интересные генетические исследования. Медицина будущего персонифицирована, то есть каждому человеку по его генокоду предполагается назначать определенный курс лечения.
…Если мы говорим о гениальном ученом, то ничем другим кроме науки он заниматься не должен, чтобы не тратить свое время. Скорее всего, у него это и не получится. Но рядом с ним должны находиться люди — тоже ученые, не такие, может быть, гениальные, как он, но которые могут коммерциализировать созданный им продукт. Они должны быть специалистами в этом деле. Когда я слышу, что ученые говорят, что у них маленькая зарплата, я отвечаю, что ее вообще не должно быть. У исследователя должны быть деньги с проекта, а если нет проекта, то стоит заняться чем-то другим — преподавать, к примеру. Наука строится тогда, когда есть заказ, а сидеть на окладе просто так и считать себя ученым — это, по меньшей мере, странно.
— На что, на ваш взгляд, важно сделать упор, чтобы «выжить» в условиях растущей конкуренции на рынке образовательных услуг, оттока молодежи в более крупные города?
— Как известно, современный университет должен не только выполнять образовательную и научную функции, но и вносить вклад в социально-экономическое развитие территории, генерировать общественно значимые инициативы. В этом и заключается, как сейчас принято говорить, третья миссия вузов. Один из масштабных проектов университета — «Социальный реактор» — позволил создать более шестидесяти разного рода объединений по интересам, так называемых «активностей». Наша цель — превратить студента из пассивного обывателя в актора. Это делается для саморазвития учащегося, формирования круга его единомышленников, полезных дел на благо региона. Создание и деятельность сообществ по интересам строятся на принципах соучаствующего проектирования. Большинством таких групп руководят сами студенты. Продолжение этой работы — создание в университетском городке сети креативных площадок для самореализации и коммуникации. Появились современные амфитеатр и уличный кинотеатр, креативный центр «АртХаус» с гончарной мастерской, рекреации для отдыха и психологической разгрузки, фотозоны и буфеты в корпусах. Многие площадки сменили дизайн и оборудование. При этом оформлением занимались сами студенты. Все «активности» соотносятся с локациями кампуса УлГУ, таким образом пространства выступают инструментом реализации возможностей, точками притяжения и взаимодействия студентов, преподавателей и выпускников. При этом все площадки открыты для жителей города. Проводим в нашем кампусе «музыкальные вечера с УлГУ», приходят жители микрорайона. В рамках направления «УлГУ — ТОС» были организованы многочисленные десанты в микрорайоны, во время которых волонтеры проводили мастер-классы, игры, творческие и просветительские акции.
Подобная деятельность работает на расширение партнерских связей университета, позиционирует вуз как центр творчества, сотрудничества, волонтерства, транслирует наши ценности обществу. На мой взгляд, формирование внутри и вокруг университета креативной среды работает на продвижение бренда на рынке образовательных услуг лучше, чем любые рекламные технологии.